***ЦАРЬ ДАРИЙ АХЕМЕНИД

САМСОНОВА АНТОНИНА МИХАЙЛОВНА

ЦАРЬ ДАРИЙ АХЕМЕНИД

Посвящается Александру Полушкину

г. МОСКВА

Иран в V веке до новой эры представлял собой богатую страну, подчинившую большое количество земель. Эта огромная страна называлась Великая Персидская Держава Ахеменидов, ею управлял царь Дарий Ахеменид.
Шел 489 год. Многие страны - сатрапы были в подчинении, в зависимости от Державы, которая была в самом расцвете своего могущества.
Царь Дарий умело управлял такой огромной страной, потому что он очень много хорошего делал своим воинам, охранявшим порядок в Державе. А они в ответ служили ему истово и честно, собирая большие подати и богатства в казну. Так сложилось на это время в Государстве Ахеменидов: царь Дарий с послушным войском, верные подданные его, верные сатрапы.
У Дария все было в порядке в этот 489 год: сыновья выросли, став богатыми землевладельцами, рабовладельцами и владельцами несметных богатств. Одно только его тревожило − его никто не любил, его, такого могущественного, такого удачливого в завоеваниях.
Дарий еще не встретил такую женщину, прожив почти всю жизнь. Всю свою жизнь он отдал походам, битвам, завоеваниям, занимался делами процветания страны − Великой Персидской Державы, но не собой, не своей личной жизнью. Были жены, рожали ему детей, но не было любимой женщины, ради которой он оставил бы все и забыл бы обо всем. Жизнь подходила к концу.
Но через несколько дней, через несколько ценных для него дней, когда он с печалью думал о своей жизни и несостоявшейся любви, все резко поменялось в его жизни, он увидел свою мечту.
И с этого момента он будет ценить каждый день, каждый миг.
Все в его жизни перевернули две сестры-двойняшки, когда он увидел их гуляющими в саду. Они были сказочной красоты, две девушки, похожие одна на другую, как две капли воды.
Сестры жили в Сирии, куда на несколько дней приехал Дарий. Жили они со своими родителями и старшими братьями во дворце.
У Нефертити, так звали одну из сестер, на левой щеке была маленькая родинка − и это единственное, что отличало ее от сестры, которую звали Урадуна.
Нефертити уже посватал один богатый человек по имени Чунвор. У него были большие хоромы и большое количество жен.
Для него женитьба на Нефертити стала самой главной целью в жизни, для него она стала, как свет в окошке. Но она его возненавидела всем сердцем, и все оттягивала сказать «да» своим родителям, которые не хотели насильно отдавать замуж свою дочь. Если бы они ее не любили, они бы не ждали ее согласия, но они ее очень любили, и сами оттягивали время сказать «да» сватавшемуся жениху Чунвору.
Для окончательного решения оставалось очень мало времени, на раздумье оставалось лишь 2 недели. Что можно исправить в таком случае?
Только молиться и просить Бога о чуде! Да, только это − просить о чуде! Бог услышал ее молитвы, увидел ее слезы, дал ей счастье быть украденной вместе со своей сестрой для царя Дария.
С тех пор, как Дарий увидел их в саду, играющих с лебедями, он не находил себе места, покой его покинул.
Его поразили их красота и грация, его ослепили их стройность и царственность. Он понял: они были рождены царскими женами, его женами, он это понял сразу! Женами царей они считали себя с детства, царей, но не царя, они очень любили друг друга, чтобы принадлежать одному. Это была не ревность, это была не зависть, это было самоутверждение каждой стать счастливой со своим возлюбленным.
И хотя они знали Уставы для женщин в своей стране: быть одной из многочисленных жен одного человека, ­они не могли предполагать такой свою участь. Но дело сделано - царский приказ выполнен.
Их выкрали и отправили в царскую резиденцию под покровом темной ночи и темного полога покрывал. Они были тайно вывезены от родителей, став наперсницами царя, став невестами царя Дария.
Дарию было 60 лет. Он был бодр, подтянут, крепок и силен, статен и красив. Многие женщины считали за счастье просто прикоснуться к его телу, к его лицу, но сердце его никто еще не затронул до встречи с сестрами.
С тех пор, как он их увидел, сердце его застучало любовным стуком, при воспоминании о них сердце его сильно застучало.
Уже прошло несколько дней, как они жили в его дворце, он очень хотел их увидеть, но боялся. Он хотел, чтобы они привыкли к мысли − для чего они здесь.
Однажды он пришел в их покой, но они убежали в самый дальний угол - они были, как горные козочки, пугливы и робки, боязливы и осторожны страшно.
Еще раз царь к ним пришел, но они, на него даже не посмотрев, опять убежали в самый потаенный угол. Тогда Дарий решил поступить так − пустить все на самотек. Время должно их сблизить, хотя он знал, как мало у него оставалось времени на жизнь.
Он отвлекался от своих беспокойных мыслей, только переключая себя на дела государственные, став очень прогрессивным царем. Руководил он, огромной Державой Ахеменидов, при помощи своих сатрапов, а они старались радовать царя − делали ему угодные дела. Центральные области − сатрапии хотели и были способны стать самостоятельными областями, и Дарию надо было проявлять большую власть, чтобы они не отсоединились, в том числе и Сирия, откуда были увезены сестры.
Он очень следил, чтобы Держава Ахеменидов была целостным государством, делал большие усилия по усмирению бунтовавших, дав большую власть войску. Он применял жестокие меры по подавлению восстаний, делая свирепые расчеты и ужесточенные наказания за гнев царя.
Грозно проявившись с непослушниками, Дарий делался миролюбивым до следующих волнений.
В своем гневе Дарий не сдерживался и наказывал сильно и рабов, и сатрапов, потому что характер у него был жестокий, дикий, иногда даже свирепый. Плохо было тому, кто подпадал под его немилость, его тогда ничего не могло остановить.
Но если в центр его внимания попадал человек, любимый им, тогда он мог для этого человека отдать все и пожертвовать самым дорогим.
Да, если его полюбят, он для этого человека мог сделать все, пожертвовать самым дорогим.
Время шло, Дарий ждал своего времени, считая дни, часы, минуты, считая мгновения, делая большие государственные дела, прославляющие Великую Державу. Так продолжалось 3 месяца. Тучи не рассеивалась над его головой, ночь окутывала его чувства, утро рассветное еще не наступило, его сердце болело одной сплошной раной. Это время было для него самым тяжелым периодом всей его жизни. Самое главное, оно очень медленно тянулось, ухудшая его настроение.
Когда его мысли старались переключить, он уже не мог сдерживаться, он не мог управлять своими чувствами, у него все было на виду, его раздражало всё и все.
Самый сокровенный его друг Родоп ничем не мог его отвлечь от тоски и печали, мог лишь уговорить его немного подождать. И Дарий с ним соглашался − да, надо еще подождать, и мысленно представлял встречу со своими возлюбленными, представлял, как он им понравится. Он не разделял их между собой, они для него были одним целым, став предметом огромной любви.
После трех месяцев их заточения, у Дария уже не было сил их не видеть. Ему казалось, что они его чувства поймут и примут его, что все страшное позади.
И он решил пойти к ним вновь, чтобы объясниться с ними или хотя бы посмотреть на них. И он решился, он так и сделал − пришел к ним с огромным букетом прекрасных красных роз и бросил его к их ногам.
Они на мгновение замерли, испугавшись, но, почувствовав сладкий аромат цветов, впервые подняли на него свои волшебные глаза: сердца застучали сильно у троих, в голову прилила кровь, родилось ответное чувство. Они уставились друг на друга, не моргая, и никак не могли оторвать глаз. Он их видел сразу вместе, смотрел как бы ни на кого, а видел сразу обеих.
Это было чудесное состояние, руководить собой он не смог, сдерживать себя он не смог, его огромное чувство любви стало чувством троих. Они стояли, не шелохнувшись. Так продолжалось несколько минут, за которые в каждом изменилось очень многое, с каждым из троих.
Теперь никто никуда не спешил убежать, никто никуда не торопился убежать, только в объятия друг другу, только навстречу друг другу.
И они рывком оказались рядом, одним мигом оказались рядом, не переставая смотреть друг на друга.
Через мгновение все поняли, что какая-то сила их объединила в одно целое. И еще они поняли, что никакая сила их больше никогда и никуда не разведет − они втроем принадлежали друг другу.
Дарий боялся спугнуть замечательное мгновение, много раз приходившее к нему, как видение, за эти три месяца ожидания.
Счастье человеческое стало счастьем божественным. Даже царь для Бога − обыкновенный человек, его счастье, как и счастье каждого человека, есть счастье Бога. Если человеку хорошо, то и Ангелам хорошо, для них самое главное, чтобы человеку было хорошо. Тогда Ангел радуется за человека, даже если он самый обыкновенный человек. Перед Богом все равны − бедные, и богатые, для Бога все важны - и бедные, и богатые, Богу все нужны − и бедные, и богатые.
Самое главное, чтобы человек был чист перед Богом, чтобы человек был кристально чист перед Богом. Бог тогда сделает все, чтобы человек был счастлив.
Так стояли они несколько минут, радостно стучали их сердца, трепетно вздымалась грудь у каждого.
Его они обняли с двух сторон, он мог обнять каждую только с одной стороны, так они стояли целую вечность, так им казалось. Хотя прошло лишь несколько минут. Что могло разрушить такое положение, ­никто не знал, никто не понимал, никто не хотел понимать. У них отключилась память, сознание, осознание понять действительность, понять случившееся.
Для них никто и ничто не существовало, их сердца пронзила замечательная стрела Амура. Чувство радости пересилило чувство страха. Да, так оно и было!
Наконец, до Дария дошло, что слишком смело он себя ведет с такими чуткими и такими пугливыми созданиями, и постепенно опустил руки.
Но к его счастью они не убегали, они стояли рядом, улыбаясь, они уже его не боялись, они его счастливо радовали, радуясь сами.
«Хорошо бы так было всегда! − подумал царь, − если бы так было всегда!» Через несколько минут он вышел из их покоев и стал просить Бога, чтобы эти мгновения повторились еще раз!
После такой теплой встречи у Дария растаял лед на душе, где бы он не был, где бы он не находился, сердце его стучало сильно и мощно.
Таким молодым он себя никогда не чувствовал, таким уверенным в себе и сильным. Он был в рассвете сил, радость переполняла его душу! Хорошо ему было!
И это поняли все − что-то произошло с их царем Дарием.
В нем удивляли всех и постоянная его улыбка, с лица не сходящая, и нежный оттенок его голоса, раньше часто переходящий на крик, и молодой румянец на щеках, розовым подсветом отражающийся, и многое другое изменилось в их царе.
С того дня он делал своему окружению только справедливые замечания, в меру тяжелые поручения и посильные задания. Царь стал легким и приятным для всех. Могли ли его приближенные даже подумать, что их грозный, свирепый и всемогущий царь вдруг станет таким мягким и нежным, как ягненок, они не верили ни своим ушам, ни своим глазам.
Царь расцвел как тот букет чудесных роз, который он бросил к ногам своих возлюбленных. Дарий стал очень нежным и душевным со всеми, его любви хватало на все его окружение. Царь Дарий стал совсем другим человеком, стал таким, каким его и не думали видеть. Жизнь во дворце для всех стала праздником, стала чудесной и интересной, замечательной и прекрасной для многих и многих, и в первую очередь для царя. Стали играть музыканты, стали кругом стоять цветы, стали радовать глаз картины на стенах и гобелены на полу, все стали тише и приветливее.
Чудо было вокруг! Главное чудо − это царское настроение, от его былого свирепства не осталось и следа. От его строптивости и чрезмерного тона не осталось и памяти. Всех удивляла его теплота души и сердца. Чудеса были повсюду! Они нравились всем, особенно сестрам, у которых стала совсем другая жизнь − для них наступила весна. Для них наступили чудесные дни любви! Царь Дарий забыл, что он воин, что ему надо решать большие государственные дела. Что жизнь диктует свои проблемы, что у него дела действительно остановились, что враг это чувствует хорошо и может воспользоваться этой паузой его безделья. Но его ничего не волновало, он догонял упущенное время, он его наверстывал с удвоенной скоростью. Он стремительно восполнял потерянное.
Теперь это был совсем другой человек, теперь это был совсем другой царь Дарий − у него все было хорошо! Самое главное он понял − он сумел убедить, упросить, увещевать, заверить Бога ему помочь.
Он понял − проси Бога и получишь, усердно проси и получишь то, о чем просишь. Так будет всегда − ­просящему да дают! Стучащему да открывают!
Бог дал ему счастье, о котором он просил, и оно пришло в открытую дверь. Этого он никогда не забывал, радуясь своему счастью всю оставшуюся жизнь. А оставалось жить ему земной жизнью всего 2 года и 9 месяцев.
Но пока ему думалось радостно, жилось радостно, радостно было всем! Для жизни он не хотел ничего другого, другого ему и не требовалось. Такая жизнь, которую он сейчас проживал, была еще только у Бога на Небесах!
Даже участие целого отряда приближенных в его жизни не омрачало его настроения. Счастья было у него полный дом, счастья хватало на всех.
Сестры расцвели и ловили моменты счастья, радости и любви, у них не было распрей, дележа, борьбы между собой,
Миновала ранняя весна, стремглав пролетело лето, чуть медленней прошла осень − прошло девять месяцев. Царь ждал плоды своей любви − они поспели! Сестры-близняшки подарили ему по прекрасному сыну, очень походившие на него.
С тех пор Дарий не выходил из дворца − он сам заботился обо всех четверых, делал сам важные дела ­− растил сыновей, он это делал впервые в своей жизни. Какие же это хрупкие создания! Какие же это нежные создания! Какие же это чудесные создания − дети любви! Его огромной любви! Царь упрямо не хотел передавать заботу о детях никому.
Дети затронули такие струны его души, что ему не позорно было для них делать самые примитивные дела ­убирать за ними, Царь это делал с удовольствием, делал это с радостью, убирал все сам!
Он старался и для своих возлюбленных жен, не позволяя им нагружаться работой. Таким его никто не знал, он и себя сам таким не знал, таким не ведал. Да, так это было!
Царь Дарий стал обычным семьянином - и мужем, и отцом. У него все хорошо получалось, у него все сложилось в полной гармонии: ничего его не волновало, ничего его не могло отвлечь от святого дела − быть в семье. Шибко полюбил он это дело − обычное, простое дело, ухаживать за своими самыми дорогими людьми. Он это делал с любовью, радостно и легко. Так продолжалось 2 месяца.
Его не видели вне дворца. Царь стал сиделкой, сиделкой хорошей, сиделкой безотказной, сиделкой чуткой и внимательной.
3а стенами дворца его не видели давно, царь делал свои любимые дела − был счастливым мужем и отцом. У его врагов давно чесались руки проявить агрессию, напасть тихо, стать хозяевами его земель.
Но Бог оберегал его покой и покой его семьи чутким своим руководством, поэтому враги не осмеливались проявить свою звериную сущность, и не нападали на него и на Державу Ахеменидов.
Эти годы были наиболее миролюбивыми из всех долгих лет правления царя Дария. Так было потому, что Бог охранял их покой − чудесные цари имеют чудесную помощь от Бога!
Но однажды покой был нарушен: во дворец приехали старшие царские дети, они хотели справедливости, у них проявилась ревность. И хотя у них были уже свои дети, они не понимали своего отца, его тихость, его чувственность, его необычность. Они хотели видеть в своем отце воина, борца, жесткого, властного человека, а видели полную противоположность. Таким они его не любили, не понимали, не признавали и не почитали. Тогда жены, его красавицы Нефертити и Урадуна принесли то, что так изменило их отца − принесли прекрасных Ангелов, улыбающихся беззубыми ртами.
У сыновей дрогнули сердца − они поняли своего отца, они поняли, что и они также бы забыли обо всем на свете ради таких детишек! Это были Божьи Творения, это были Божьи создания − плоды любви.
Дрогнули их сердца, не стучали больше гневом, не стучали больше угрозой и негодованием. Сердца застучали любовью, сердца застучали пониманием. А значит, для всех наступил мир, для всех наступил покой. Все были счастливы.
Сыновья потеплели душой, хулить отца не стали. Все хорошо поняв, они его простили и с добрым сердцем уехали в свои царства, радуясь за отца.
Сыновья стали его друзьями, его товарищами, его единомышленниками, его соучастниками, и никто больше никогда не проявлял неудовольствий.
Сестры были рады такому примирению, для общего дела царской семьи. Такому окончанию ссоры были рады все: и те, кто остался во дворце, и те, кто из него уехал. У всех было радостно и спокойно на душе, потому что все знали царя Дария во гневе, кроме сестер, конечно. Всем было спокойно, а царь все время думал, как вовремя его умницы-жены принесли ребятишек, их ребятишек, его ребятишек! После этого события наступили еще более счастливые для всех дни. У них все было хорошо!
Целыми днями они наслаждались природой в царском саду и друг другом! Но однажды к ним в сад пришел его друг Родоп, доложить о состоянии дел в государстве. Раньше он всегда докладывал лично царю во дворце, а сейчас для доклада выбрал сад. Он не боялся Дария и решил посвятить его в дела, когда тот был с семьей в саду. Но царь видит − Родоп не спускает взгляд с Урадуны, он онемел, он стоял как каменный истукан, он влюбился, он полностью себя выдал.
Родоп вел себя также, как Дарий некоторое время назад, царь его понимал, его друг влюбился в первого взгляда, царь его прекрасно понимал. Дарий хорошо понял все − Родоп влюбился, как юнец, этот солидный человек, достопочтенный человек влюбился, как юнец, став сразу неуклюжим и нерасторопным, став сразу неосознающим, где он, что с ним, став сразу отключившимся от реальности.
Царь неспешно подошел к нему, взял за локоть, сильно встряхнул его, долго смотрел на него и, наконец, сказал: «Довольно, Родоп, я тебя понял, ты мне обо всем доложил!» Родоп пришел в себя, застенчиво опустил глаза, но Дарий пытался заставить поднять глаза на него, чтобы тот понял, его разоблачили, его выдал яркий румянец и полная расслабленность тела, он еле держался на ногах.
Дарий не мог бросить друга в беде. Еще крепче сжал его локоть и посадил его на садовый диванчик.
Так продолжалось несколько минут. Родоп медленно приходил в себя, делаясь все более красным от стыда и смущения, делаясь все более тревожным за свою судьбу, делаясь все более беспокойным за жизнь свою, он тоже очень хорошо знал Дария во гневе. С врагами царь был жесток, даже грозен, но был очень добрым, даже добрейшим со своими друзьями. Родопу он сказал: «С тобой, Родоп, я всегда был дружен, с тобой, Родоп, я всегда был откровенен. Я все понял, Родоп, но не могу оторвать от себя часть себя, не могу я с тобой поделиться самым дорогим на свете, не могу, я не в силах это сделать, отдать тебе Урадуну, это выше моих сил! Тебе придется уйти из дворца, насовсем, навсегда!» Родоп ушел из дворца, и никогда больше они не виделись.
Царь Дарий усерднее стал ухаживать за домочадцами, за своими любимыми женами и прекрасными детьми. Никто больше не посягал на его покой, на его хорошее настроение. Он полностью отдался этой заботе, он ничего другого не знал и не хотел. Так продолжалось полгода.
Родоп никак не проявлялся, никто о нем ничего не знал, через других о нем не приходило известий.
Дарий ловил себя на мысли, что он скучает по своему другу, что он, оказывается, его очень любил, да, любил мужской любовью, как брата. Но как только он вспоминал его взгляд на Урадуну, у него быстро пропадало желание за ним послать, его вернуть, постепенно тяга к нему и тоска прошли сами собой.
Постепенно память о нем вытеснило время, и Дарий вычеркнул его из своего сердца, друг стал ему очень далеким. Прошло еще полгода. Дарий не мог насмотреться на своих детей, так они его забавляли, радовали и умиротворяли, так вытеснили все плохие и грустные мысли из головы, его дела серьезные заменили простыми житейскими заботами.
Дети были Ангелами на Земле, они дарили Дарию счастье любить жизнь, любить человеческое содержание радости: уход и помощь своим детям, своим женам. Дети стали цементом, скрепляющим его семью, царскую семью, что было самым важным на данный период его жизни.
Прошло еще драгоценных полгода, он по-прежнему никуда из дворца не выезжал и весь отдавался все тем же житейским делам.
Дети подросли еще, уже бегали и по саду, и по дворцу, став для него чересчур беспокойными: став для него чересчур шустрыми, он за ними еле успевал. Дарий очень старался быть физически крепким, сильным, подтянутым, но ему все хуже и хуже это удавалось: он старел, сердце старело, старело его тело. Но он никому этого не показывал, чувствуя свою слабость, усиливающуюся с каждым днем.
Он думал, что это никто не замечает, но дети стали чуть помедленнее бегать, они поняли, отцу тяжело их догонять; жены стали все более ласково на него смотреть, все нежнее. И постепенно все поменялось, все стали ухаживать за ним, а он уже не мог ухаживать за другими.
Он уже не возражал, он очень быстро терял силы, скоро став совсем немощным стариком: он тихо угасал, жить ему оставалось немного.
Он делался слабым физически, слабым телом, но не духом. У него по-прежнему светились любовью глаза, он нежно смотрел на своих любимцев.
Для Дария наступили очень ценные дни − он прощался с жизнью, с любимыми, со всем, что было ему так дорого на Земле.
Ему не было страшно за себя, ему было страшно за них, таких дорогих ему людей. И он вспомнил своего верного друга Родопа, только ему он мог доверить свои сокровища: любимых детей и жен, только ему.
И последнее, что он им сказал: «Доверьтесь Родопу!», долго еще звучало в их ушах. Они даже не поняли, что с ними его уже нет, долго они не осознавали, что он умер. Царь Дарий был хорошо убран в красивые покрывала и положен на далеком месте высоко в горах.
На Земле была помещена усыпальница для памяти, для ритуалов, для поминания и поклонения царю Дарию, могущественному властелину Державы Ахеменидов. Вскоре во дворец приехал Родоп.
Он выполнил последнюю просьбу царя, он заменил его, но только лишь в тысячной доле. Родоп мог любить их только глазами, в душу свою они его не впустили, их души принадлежали только лишь царю Дарию.
Власть в этот 486 год до нового времени в Государстве Ахеменидов взял на себя старший сын Дария. Страной стал управлять сын, урожденный Ахеменид, его звали Ксеркс. Это был действительно достойный преемник царя Дария, очень нужный Великой Державе царь. Он продолжал дело отца − завоевание Греции, но ему это не удалось, потому что у Ксеркса не было такого полководческого таланта, как у Дария. Он потерпел несколько поражений, потеряв определенную часть земель, таким образом, ослабив Державу Ахеменидов. Через несколько десятков лет ее завоюет Александр Македонский, для завоевания Великой Персидской Державы он приложит очень мало усилий.
Но много усилий для создания этой Великой Державы прикладывал царь Дарий − полководец и человек!

ЦАРЬ ДАРИЙ АХЕМЕНИД